С. Соломко. Русская красавица
В зарубежных исторических трудах сложился устойчивый штамп о жалкой участи женщин в допетровской Руси. Впрочем, над созданием этого штампа немало потрудились и отечественные либеральные авторы. Костомаров сокрушался, что “русская женщина была постоянною невольницею с рождения и до гроба”. Её держали взаперти, мужья избивали жён плетью, розгами, дубинами. На чем же основываются подобные утверждения? Оказывается, источников не так уж много. Один из них – австрийский дипломат XVI в. Герберштейн. Его миссия в Москву провалилась, и он оставил о нашей стране злые и язвительные воспоминания (даже иезуит Поссевино после посещения России отметил, что Герберштейн многое наврал). Среди прочего негатива он описывал, что русские женщины постоянно сидят под замком, “прядут и сучат нитки”, а больше им ничем заниматься не дозволяют.

Но самым известным документом, на котором строятся доказательства, является «Домострой». Название этой популярной книги XVI века даже стало ругательным, поместилось где-то рядышком с “черносотенством” и “мракобесием”. Хотя в действительности “Домострой” – полная и неплохая энциклопедия хозяйственной жизни. Это было характерно для всей средневековой литературы, книги стоили дорого, и покупатель хотел, чтобы в одной книге было собрано “все” в той или иной области знаний. “Домострой” как раз и представляет собой попытку объединить «все». Как правильно молиться, как содержать дом, как строить отношения между членами семьи, хозяевами и работниками, как принимать гостей, ухаживать за скотом, как заготавливать рыбу, грибы, капусту, как делать квас, мед, пиво, приводятся рецепты сотен блюд. И все это объединяется понятием “дома” как единого организма. Здоровый организм – будет хорошо жить, неладно в доме – дела пойдут наперекосяк.

Но по различным работам – научным, публицистическим, художественным, кочует одна и та же цитата из «Домостроя»: “А увидит муж, что непорядок у жены… и за ослушание… сняв рубашку и плетию вежливенько бити, за руки держа, по вине смотря”. Казалось бы, здесь все ясно! Какое варварство! Жестокость не только допускается, но и предписывается, возводится в обязательную практику! Стоп… Не спешите делать выводы. На самом деле, перед нами один из самых наглых примеров исторической фальсификации. Текст и впрямь выдернут из «Домостроя», но… обратите внимание на многоточия. В них пропущены не отдельные слова. Пропущено несколько абзацев!

Возьмем подлинный текст “Домостроя” и посмотрим, что оборвано первым многоточием: “А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом”. Как вы считаете, в подлиннике и цитате сохранен одинаковый смысл? Или его исковеркали до неузнаваемости? Что касается поучений о порке, то они относятся вообще не к жене: “Но если слову жены или сына или дочери слуга не внемлет, и не делает того, чему муж, отец или мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря”. И поясняется, как надо наказывать слуг: “Плетью же наказывая, осторожно бить, и разумно, и больно, и страшно, и здорово, если вина велика. За ослушание же или нерадение, рубашку сняв, плеткой постегать, за руки держа и по вине смотря…”


Я здесь не спорю, правильно это или нет, выпороть слугу, если он, предположим, ворует (может быть, правильнее отправить сразу на виселицу, как делали в Англии?) Хочу лишь отметить, что в отношении жён была внедрена явная подтасовка. Писатели и журналисты, переписывающие друг у друга цитату с многоточиями, могут этого не знать. Но неужели не читали полный текст “Домостроя” историки XIX в. которые и запустили в оборот искалеченную цитату? Не могли не читать. Следовательно, совершили подлог преднамеренно. Кстати, некоторые переводчики допускают ещё и дополнительные фальсификации. Например, вместо “снявши рубашку”, как в подлиннике, пишут “задрав рубашку” – чтобы прилепить цитату к женщине, а не мужчине. А читатель не заметит, проглотит! Неужели кто-нибудь станет изучать подлинный текст на церковнославянском языке и сверять с переводом?

Между прочим, истинные отношения между мужьями и жёнами, или между возлюбленными, принятые на Руси, нетрудно увидеть из других источников. Их сохранилось предостаточно. Послушайте народные песни, почитайте былины. Или «Повесть о св. Петре и Февронии» - она была написана в те же годы, что «Домострой». Где вы там найдете жестокость, грубость, варварство? Конечно, любовь святых покровителей семьи и брака или любовь сказочных, эпических героев, являлась идеалом. Но это был тот самый идеал, к которому стремились и тянулись наши предки.

А русские женщины никогда не были забитыми и робкими. Можно вспомнить хотя бы талантливую правительницу обширного государства св. равноапостольную великую княгиню Ольгу. Можно вспомнить и дочку Ярослава Мудрого Анну , выданную замуж за французского короля Генриха I. Она оказалась во Франции самым образованным человеком, свободно владела несколькими языками. Сохранились документы, где красуется ее аккуратная подпись на латыни, а рядом крест – «подпись» неграмотного мужа. Именно Анна впервые во Франции ввела в обычай светские приемы, начала выезжать с дамами на охоты. До нее француженки просиживали по домам, за пяльцами или пустой болтовней с прислугой.

Русские княжны проявляли себя в роли королев скандинавских стран, Венгрии, Польши. Внучка Владимира Мономаха Добродея-Евпраксия поразила своей учёностью даже Византию – культурнейшую страну той эпохи. Она была великолепным врачом, умела лечить травами, писала медицинские труды. Сохранился её трактат «Алимма» («Мази»). Для своего времени княжна обладала глубочайшими знаниями. Книга содержит разделы по общей гигиене человека, гигиене брака, беременности, ухода за детьми, по правилам питания, диеты, наружным и внутренним болезням, рекомендации по лечению мазями, приёмы массажа. Наверняка Добродея-Евпраксия была не единственной такой специалисткой. На родине у неё имелись наставницы, у наставниц были другие ученицы.

Унижая русских и поливая их клеветой, зарубежные авторы почему-то не обращают внимания на собственное прошлое. Ведь представления о западном галантном отношении к дамам сложились только в XIX в. из художественных романов Дюма, Вальтера Скотта и пр. В реальности «рыцарского» было маловато. Лютер поучал, что “жена обязана неустанно работать на мужа, во всем ему повиноваться”. В популярной книге “О злых женщинах” утверждалось, что “осел, женщина и орех нуждаются в ударах”. Известный германский поэт Реймер фон Цветтен рекомендовал мужчинам “взять дубинку и вытянуть жену по спине, да посильнее, изо всей силы, чтобы она чувствовала своего господина”. А британский писатель Свифт рассуждал, что женский пол – нечто среднее между человеком и обезьяной.

Во Франции, Италии, Германии, даже дворяне откровенно, за деньги, продавали красивых дочерей королям, принцам, аристократам. Подобные сделки считались не позорными, а крайне выгодными. Ведь любовница высокопоставленного лица открывала пути к карьере и обогащению своим родным, её осыпали подарками. Но могли запросто подарить другому хозяину, перепродать, проиграть в карты, отлупить. Английский король Генрих VIII в приступах плохого настроения так избивал фавориток, что они на несколько недель «выходили из строя». Двоих надоевших жён отправил на плаху. А на простолюдинок нормы галантности вообще не распространялись. С ними обращались, как с предметом для пользования. Кстати, Костомаров, осуждая отечественные обычаи, ссылался на некоего итальянца – который сам забил до смерти русскую женщину, чем и хвастался за границей. Но разве это свидетельство о нравах русских? Скорее, о нравах итальянцев.


На Руси женщина пользовалась гораздо большими свободами, чем принято считать. Закон защищал ее права. Оскорбление женщин наказывалось вдвое большим штрафом, чем оскорбление мужчин. Они полноправно владели движимым и недвижимым имуществом, сами распоряжались собственным приданым. Вдовы управляли хозяйством при несовершеннолетних детях. Если в семье не было сыновей, наследницами выступали дочери. Женщины заключали сделки, судились. Среди них было много грамотных, новгородскими берестяными записками обменивались даже простолюдинки. В Киевской Руси существовали специальные школы для девочек. А в XVII в. небезызвестный протопоп Аввакум гневно обрушивался на некую девку Евдокию, начавшую изучать грамматику и риторику.

Но русские представительницы прекрасного пола умели и владеть оружием. Имеются неоднократные упоминания, как они обороняли стены городов вместе с мужчинами. Участвовали даже в судных поединках. Вообще в таких случаях разрешалось нанимать вместо себя бойца, но Псковская Судная грамота оговаривала: «А жонки с жонкою присужати поле, а наймиту от жонки не быти ни с одну сторону». Если присудили поединок женщине с мужчиной - пожалуйста, выставляй наёмника, а если с женщиной - нельзя. Сами облачайтесь в доспехи, выходите конными или пешими, берите мечи, копья, секиры и рубитесь сколько влезет. Очевидно, закон имел и хитрую подоплёку. Повздорят две бабы, заплатят бойцам, и один из них погибнет или покалечится из-за пустяковой ссоры. А сами-то не будут по мелочам рисковать, помирятся.

Ну а теперь давайте попробуем разобраться с «общепризнанными» свидетельствами о домашнем заточении русских женщин. В эпоху Московской Руси 90 % населения составляли крестьяне. Вот и подумайте – могли ли они держать своих жён под замком? А кто будет работать в поле, на огороде, ухаживать за скотиной? С крестьянками данная концепция явно не стыкуется. Может быть, взаперти держали только горожанок? Нет, опять не сходится. Кроме упомянутого Герберштейна воспоминания о нашей стране оставили десятки иностранцев, посещавших её в разные времена. Они описывают толпы женщин вперемежку с мужчинами на различных праздниках, торжествах, богослужениях. Рассказывают о продавщицах и покупательницах, переполнявших базары. Чех Таннер отмечал: “Любо, в особенности, посмотреть на товары или торговлю стекающихся туда московитянок. Несут ли они полотно, нитки, рубахи или кольца на продажу, столпятся ли там позевать от нечего делать, они поднимают такой крик, что новичок, пожалуй, подумает, не горит ли город”.

Москвички трудились в мастерских, в лавочках, сотни их стирали белье у мостов через Москву-реку. Описывались купания на Водосвятие – множество женщин погружались в проруби вместе с мужчинами, это зрелище всегда привлекало иноземцев. Почти все зарубежные гости, приезжавшие в нашу страну, считали своим долгом описать и русские бани . В Европе их не было, бани считались экзотикой, вот и лезли туда поглазеть на раздетых баб. Взахлёб пересказывали своим читателям, как они, распаренные, выскакивали в снег или в речку. Но… как же быть с затворничеством?

Остаётся предположить, что в домашнем заточении сидели одни лишь дворянки… Нет. Им просто некогда было прохлаждаться! В те времена дворяне каждый год уезжали на службу. Иногда от весны до поздней осени, иногда отсутствовали несколько лет. А кто же руководил поместьями в их отсутствие? Жены, матери. Подтверждением может послужить, например, “Повесть о Юлиании Осорьиной”, написанная в XVII в. сыном героини. Он рассказывал, как отец служил в Астрахани, а мать вела хозяйство. Придворный врач Коллинз описывал семью стольника Милославского, служившего в Пушкарском приказе. Сообщал, что они жили очень бедно, и дочь Милославского Мария – будущая царица, вынуждена была собирать в лесу грибы и продавала их на базаре.

Что же касается представительниц высшей знати, княгинь и боярынь, они тоже занимались хозяйством своих мужей, вотчинами и промыслами. Не оставались в стороне от политической, духовной жизни. Марфа Борецкая фактически возглавляла правительство Новгорода. Морозова заправляла раскольничьей оппозицией. Но большинство боярынь сами числились на придворной службе. Они заведовали гардеробом царя, занимали важные посты мамок и нянек у государевых детей. А у царицы имелся собственный большой двор. Ей служили боярыни, дворянки, в штате состояли дьяки-делопроизводители, русские и иностранные доктора, учителя детей.

Жены государей ведали дворцовыми селами и волостями, получали доклады управляющих, считали доходы. У них имелись и собственные владения, угодья, промышленные предприятия. Коллинз писал, что при Алексее Михайловиче для его супруги Марии в семи верстах от Москвы были построены мануфактуры по обработки пеньки и льна. Они «находятся в большом порядке, очень обширны и будут доставлять работу всем бедным в государстве». Царицы широко занимались благотворительностью, обладали правом помилования преступников. Нередко они с сами, без мужей, ездили в монастыри и храмы, в паломничества. Их сопровождала свита из 5-6 тыс. знатных дам.


Маржерет и Гюльденстерн отмечали, что при поездке в Троице-Сергиев монастырь за царицей ехало “множество женщин”, и “сидели они на лошадях по-мужски”. О том, что боярыни часто ездили верхом, пишет и Флетчер. Ну-ка попробуйте после комнатного сидячего затворничества прокатиться в седле от Москвы до Сергиева Посада! Что с вами будет? Получается, что знатные дамы где-то тренировались, катались на лошадях. Очевидно, в своих деревнях. А если в период проживания в столице боярские дочери или жены значительную часть времени проводили в собственном дворе, то необходимо учитывать, что представляли собой боярские дворы! Это были целые городки, их население состояло из 3-4 тыс. человек челяди и прислуги. В них раскинулись свои сады, пруды, бани, десятки строений. Согласитесь, времяпровождение в таком дворе отнюдь не равнозначно тоскливому заключению в «тереме».

Однако упоминание Герберштейна, что русские женщины “прядут и сучат нитки”, в какой-то мере близко к истине. Каждая девушка училась рукоделию. Крестьянка или жена ремесленника обшивала семью. Но жены и дочери знати, конечно же, корпели не над посконными портами и рубахами. До нас дошли некоторые образцы их работы – великолепные вышивки. В основном, их делали для церкви. Пелены, плащаницы, покровцы, воздуха, знамена, даже целые вышитые иконостасы. Так что же мы видим? Женщины занимаются сложными хозяйственными вопросами, в свободное время создают произведения высочайшего искусства – и это называется закрепощением?

Некоторые ограничения действительно существовали. На Руси не были приняты балы и пиры с участием женщин. Хозяин в виде особой чести мог представить гостям супругу. Она выйдет, по рюмочке им поднесёт и удалится. На праздниках, на свадьбах, женщины собирались в отдельной комнате – мужчины в другой. «Домострой» вообще не рекомендовал для «прекрасной половины» хмельные напитки. Но иностранцы, которым довелось близко общаться с русскими дамами, восхищались их воспитанием и манерами.

Немец Айрман описывал, что они появляются перед гостями «с очень серьезными лицами, но не недовольными или кислыми, а соединенными с приветливостью; и никогда не увидишь такую даму хохочущей, а ещё менее с теми жеманными и смехотворными ужимками, какими женщины наших стран стараются проявить свою светскую приятность. Они не изменяют своего выражения лица то ли дёрганьем головы, то ли закусывая губы или закатывая глаза, как это делают немецкие женщины. Они не носятся точно блуждающие огоньки, но постоянно сохраняют степенность, и если хотят кого приветствовать или поблагодарить, то при этом выпрямляются изящным образом и медленно прикладывают правую руку на левую грудь к сердцу и сейчас же серьезно и медленно опускают её, так что обе руки свисают по обе стороны тела и так же церемонно возвращаются к прежнему положению. В итоге они производят впечатление благородных личностей”.


Наши далекие пра-пра-бабушки любили и умели принарядиться. Шились удобные и красивые сарафаны, летники, шубки, шапочки с меховой опушкой. Все это украшалось затейливыми узорами, праздничные костюмы – жемчугом, бисером. Модницы щеголяли башмачками на очень высоких каблуках, перенимали у татарок обычай красить ногти – кстати, то и другое на Западе было в новинку, описывалось как диковинки. Русские ювелиры изготовляли изумительные серьги, браслеты, ожерелья. Айрман отмечал: «Они по своему обычаю сверх меры украшают себя жемчугом и драгоценностями, которые у них постоянно свисают с ушей на золотых кольцах, также и на пальцах носят драгоценные перстни». Девушки делали сложные изысканные причёски – даже в косы вплетали жемчуг и золотые нити, украшали их шёлковыми кисточками.

Да и нравы в общем-то были достаточно свободными. Как и во все времена, женщины тянулись к радости и веселью. Любили поплясать, покачаться на качелях. Девушки собирались с парнями за околицей покружиться в хороводах, попеть задорные частушки, порезвиться в молодых играх, зимой – покататься на коньках, на санках с горы. На каждый праздник существовали свои обычаи. На Успение – «дожинки», на Рождество – колядки, на Масленицу – блины, штурмы снежных крепостей, а женихи с невестами и молодые супруги лихо мчались на тройках. Как и во все времена, людям хотелось семейного счастья. В Устюге в 1630 г. объявили набор 150 девушек, желающих поехать в Сибирь «на замужество» - там не хватало жён казакам и стрельцам. Нужное количество набралось мгновенно, покатили через всю Россию!


Впрочем, русские бабы были не чужды и обычных женских слабостей, как же без этого? Допустим, при очередном пожаре в Москве начали выяснять причину – оказалось, что вдовушка Ульяна Иванова оставила непогашенной печку, вышла на минутку к соседу, дьячку Тимофею Голосову, да и засиделась, заболталась в гостях. Чесала языком, пока не закричали, что ее дом полыхает. Наверное, такая вдовушка могла жить в любой стране и в любую эпоху.

Олеарий описывает случай в Астрахани. Немцы здесь тоже надумали посмотреть на русских купальщиц, пошли гулять к баням. Четыре девицы выскочили из парной и плескались в Волге. Немецкий солдат вздумал окунуться с ними. Они принялись в шутку брызгаться, но одна зашла слишком глубоко, стала тонуть. Подруги воззвали к солдату, он вытащил молодку. Все четверо облепили немца, осыпая поцелуями благодарности. Что-то не слишком похоже на «закрепощенность». Очевидно, сами же девушки разыграли «несчастный случай», чтобы поближе познакомиться.

Посол Фоскарино похвалялся, как несколько московских бабёнок очутились в объятиях итальянцев – из любопытства, захотели сравнить их с соотечественниками. Олеарий и Таннер упоминали, что в Москве были и девицы легкого поведения. Они околачивались возле Лобного места под видом продавщиц холста, но обозначали себя, держа в губах колечко с бирюзой. Очень удобно – если появится наряд стрельцов, спрятать колечко во рту. Хотя до повального распутства, как во Франции или Италии, дело не доходило. Причем ситуация получалась во многом парадоксальной. В большинстве стран Европы сохранялись средневековые драконовские законы, за блуд полагалась смертная казнь. Но об этих законах никто не вспоминал, разврат процветал открыто. В России таких законов не было. Вопросами нравственности занималась только Церковь. Но моральные устои оставались куда более прочными, чем на Западе.


Конечно, не в каждой семье воцарялись «совет да любовь». Иногда случались супружеские измены – это был грех, и духовники назначали покаяние, епитимью. Но если муж обижал супругу, она тоже могла найти защиту в церкви – священник разберется, вразумит главу семьи. В подобных случаях вмешивался и «мир» - деревенская, слободская, ремесленная община. А общины на Руси были крепкими, могли обратиться к властям, воеводам, к самому царю. До нас дошла, например, общественная жалоба на посадского Короба, который “пьет и бражничает безобразно, в зернь и в карты играет, жену свою бьет и мучит не по закону…” Община просила унять хулигана или вообще выселить вон.

Да и сами русские женщины были отнюдь не беззащитными тепличными созданиями, умели постоять за себя. В народной “Притче о старом муже и молодой девице” (XVII в.) богатый вельможа сватает красавицу вопреки её желанию – принуждает к браку родителей. Но девица заранее перечисляет арсенал средств, которыми будет его изводить – от угощения сухими корками и недоваренными мослами до побоев “по берещеной роже, неколотой потылице, жаравной шее, лещевым скорыням, щучьим зубам”. Действительно, бывало и так, что не жена страдала от мужа, а мужу доставалось от жены. Так, дворянин Никифор Скорятин дважды обращался к самому царю Алексею Михайловичу! Жаловался, что жена Пелагея била его, драла за бороду и угрожала топором. Просил защитить или дозволить развестись.

Конечно, я привожу этот пример не в качестве положительного и не в качестве оправдания склочных баб. Но он тоже подтверждает, насколько же несостоятелен «общепризнанный» стереотип о забитых и несчастных русских женщинах, всю жизнь сидевших за запертыми дверями и стонавших от побоев.

Валерий Шамбаров

Домострой

А сама бы хозяйка ни в коем случае никогда, разве что занедужит, без дела не находилась, так что и служкам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья - всегда б и сама над рукодельем сидела: за то ей честь и слава, а мужу похвала; никогда бы слуги хозяйку не будили, но сама хозяйка будила слуг и, спать ложась после трудов, всегда бы молилась. - Домострой

Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и благословение. - Домострой

Всякий порядок домашний содержать
А для всякого рукоделья и у мужа и у жены всякое бы орудие в порядке было на подворье: и плотницкое, и портновское, и кузнечное, и сапожное, а у жены для всякого ее рукоделья и домашнего обихода всегда бы порядок был свой, и держалось бы все то бережно, где что нужно: и что себе ни сделал - никто ничего не слыхал, в чужой двор не идешь, берешь свое без лишнего слова. А поварские принадлежности и хлебопекарные все бы были у самого сполна: и медное, и оловянное, и железное, и деревянное, - какое найдется. Если же и придется у кого в долг взять или свое дать: украшения или мониста или женскую одежду, сосуд серебряный, или медный, или оловянный или какое платье, - и как-нибудь запасы пересмотреть, и новое все и ветхое: где измято, или побито, или дыряво, или что где измазано или продралось, и какой-то в чем-нибудь непорядок или что не цело, - и все то пересчитать, и отметить, и записать - и кто берет, и кто дает - обоим то было бы ведомо. А что можно взвесить - то бы взвешено было, и всякой ссуде определили бы цену: по нашим грехам какой непорядок случится, так с обеих сторон ни хлопот, ни раздоров нет, ибо цена известна. А всякую ссуду и брать и давать честно, хранить сильней своего и возвратить в срок, чтобы сами хозяева о том не просили и за вещами не посылали: тогда и впредь дадут и дружба навек. А если чужого не сохранять, или в срок не вернуть, или испортил, то обида навек и убыток в том и пени бывают, да и впредь никто и ни в чем не поверит.
Домострой

Если же оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчестите их, не укоряйте, и тогда почтут вас и ваши дети; не забывайте труда отца и матери, которые о вас заботились и печалились о вас, покойте старость их и о них заботьтесь, как и они о вас. Не говори много: "Оказал им добро одеждою и пищей и всем необходимым", – этим ты еще не избавлен от них, ибо не сможешь их породить и заботиться так, как они о тебе; вот почему со страхом служи им раболепно, тогда и сами от Бога примете дар и вечную жизнь получите, как исполняющие заповеди его. – Домострой

Как всякому человеку рукодельничать и всякое дело делать, благословясь
В домовитом хозяйстве и всюду всякому человеку, хозяину и хозяйке, или сыну и дочери, или слуге - мужчине или женщине, и старому и малому всякое дело начать или рукодельничать: или есть, или пить, или еду готовить, или печь что, и разные припасы делать, и всякое рукоделье исполнять, и всякое ремесло, и, приготовясь, очистясь от всякой скверны и руки вымыв чисто, прежде всего - святым образам поклониться трижды в землю, а в болезни - только до пояса, а кто может правильно молитву сказать, тот, благословясь у старшего, и молитву иисусову проговорит да, перекрестясь, молвит: "господи, благослови, отче!" - с тем и начать всякое дело, ибо ему божья милость сопутствует, ангелы невидимо помогают, а бесы исчезнут, и дело такое богу в почет, а душе на пользу. А есть и пить с благодарностью будет сладко; что впрок сделано, то мило, делать же с молитвой и с доброй беседой или в молчании, а если во время дела какого раздастся слово праздное, или непристойное, или с ропотом, или со смехом, или с кощунством, или скверные и блудливые речи, - от такого дела и от такой беседы божья милость отступит, ангелы отойдут в скорби, и возрадуются нечестивые бесы, видя, что волю их исполняют безумные христиане; и приступят тут лукавые, влагая в помысл всякую злобу и всякую вражду и ненависть, и подвигают мысли на блуд, и на гнев, и на всякое кощунство, и сквернословие, и на всякое прочее зло, - и вот уже дело, еда или питье не спорятся, и всякое ремесло и любое рукоделие не с богом свершается, а богу во гнев, ибо и людям неблагословенное не нужно и не мило, да и непрочно оно, а еда и питье не вкусны и не сладки, и только дьяволу да слугам его все то и удобно, и сладко, и радостно. А кто в еде и в каком рукоделии нечисто готовит и в ремесле каком украдет что ли соврет, и потом побожится ложно: не настолько сделано или не в столько стало, а он врет, - так и такие дела не угодны богу, и тогда их запишут на себя бесы, и за это все взыщется с человека в день Страшного суда.
Домострой

Как детей своих воспитывать в поучении и страхе божьем
А пошлет бог кому детей - сыновей или дочерей, то заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром поучении; учить страху божию и вежливости и всякому порядку, а затем, по детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию - мать дочерей и мастерству - отец сыновей, кто в чем способен, какие кому бог возможности даст; любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а осудив, побить. Наказывай детей в юности - упокоят тебя в старости твоей. И беречь и блюсти чистоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу. Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таких грехах им и ответ держать в день Страшного суда. Так что если дети, лишенные поучений отцов и матерей, в чем согрешат или зло сотворят, то отцам и матерям от бога грех, а от людей укоризна и насмешка, дому же убыток, а себе самим скорбь и ущерб, от судей же пеня и позор. Если же у богобоязненных родителей, рассудительных и разумных, дети воспитаны в страхе божьем и в добром наставлении и научены всякому разуму, и вежливости, и промыслу, и рукоделию, - такие дети с родителями своими будут богом помилованы, священниками благословлены и добрыми людьми восхвалены, а вырастут - добрые люди с радостью и благодарностью женят сыновей своих на их дочерях или по божьей милости своих дочерей за сыновей их выдадут замуж. Если же из таких-то какое дитя и возьмет бог после покаяния и с причащением, тем самым родители приносят богу непорочную жертву, и как вселятся такие дети в чертоги вечные, то получают у бога право просить милости и прощения грехов также и для своих родителей.
Домострой

Как детей учить и страхом спасать
Наказывай сына своего в юности его и упокоит тебя в старости твоей и придаст красоты душе твоей; и не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочери у тебя, направь и на них свою строгость, тем сохранишь их от бед телесных: и ты не посрамишь лица своего, коли в послушании ходит, и не твоя вина, если по глупости нарушит она девство свое и станет известно знакомым твоим, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если отдашь дочь свою беспорочной, будто великое дело совершишь и в любом обществе похвалишься, никогда не сердясь на нее. Любя же сына своего, увеличивай ему раны, и потом не нахвалишься им; наказывай сына своего с юности и порадуешься на него потом в зрелости, и среди недоброжелателей сможешь похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и благословение; не улыбайся ему, играя: в малом послабишь - в большом пострадаешь скорбя и в будущем будто занозы вгонишь в душу свою. И не дай ему воли в юности, но сокруши ему ребра, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой, и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укоризной соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадой.
Домострой

Как детям отца и мать любить, и беречь, и повиноваться им, и утешать их во всем
Чада, вслушайтесь в заповеди господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца и мать, - пусть отлучат от церкви и от всех святынь, и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо написано: "Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит". Сын или дочь, непослушные отцу или матери, сами себя погубят и не доживут до конца дней своих, если прогневают отца или досадят матери. Кажется он себе праведным перед богом, но он хуже язычника, сообщник нечестивых, о котором пророк Исайя сказал: "Погибнет нечестивый и пусть не увидит славы господней". Он назвал нечестивыми тех, кто бесчестит родителей своих и еще насмехается над отцом и укоряет старость матери, пусть же склюют их вороны и сожрут орлы! Честь же воздающим отцу и матери и повинующимся им в боге, станут они во всем утешением родителей, и в день печали избавит их господь бог, и молитву услышит, и все, что попросят, подаст им благое; утешающий мать свою волю божью творит и угрожающий отцу в благости проживет. Вы же, дети, делом и словом угождайте родителям своим во всяком добром замысле, и вас они благословят: отчее благословение дом укрепит, а материнская молитва от напасти избавит. Если же оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчестите их, не укоряйте, и тогда почтут вас и ваши дети; не забывайте труда отца и матери, которые о вас заботились и печалились о вас, покойте старость их и о них заботьтесь, как и они о вас. Не говори много: "Оказал им добро одеждою и пищей и всем необходимым", - этим ты еще не избавлен от них, ибо не сможешь их породить и заботиться так, как они о тебе; вот почему со страхом служи им раболепно, тогда и сами от бога примете дар и вечную жизнь получите, как исполняющие заповеди его.
Домострой

Наказ мужу, и жене, и работникам, и детям, как подобает им жить
Да самому тебе, господину, и жене, и детям, и домочадцам - не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним - дружелюбным, к младшим и убогим - приветливым и милостивым, всякое дело править без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовию принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен, за это от бога награду получишь. А домочадцев своих учи страху божию и всякой добродетели, и сам то же делай, и вместе от бога получите милость. Если же небрежением и нерадением сам и жена, наставлением мужа обделенная, согрешит или что нехорошее сотворит, и все домочадцы, мужчины и женщины и дети, хозяйского наставления не имея, грех какой или зло совершат: или ругань, или воровство, или блуд, - все вместе по делам своим примут; зло сотворившие - муку вечную, а добро сотворившие, угодно богу прожившие, - жизнь вечную получат в царствии небесном.
Домострой

Похвала женам
Если дарует Бог жену добрую, получше то камня драгоценного; такая из выгоды не оставит, всегда хорошую жизнь устроит своему мужу. Собрав шерсть и лен, сделай что нужно руками своими, будь как корабль торговый: издалека вбирает в себя богатства и возникает из ночи; и даст она пищу дома и дело служанкам, от плодов своих рук увеличит достояние намного; препоясав туго чресла свои, руки свои утвердит на дело и чад своих поучает, как и рабов, и не угаснет светильник ее всю ночь; руки свои протягивает к прялке, а персты ее берутся за веретено, милость обращает на убогого и плоды трудов подает нищим, - не беспокоится о доме муж ее; самые разные одежды расшитые сделает мужу своему, и себе, и детям, и домочадцам своим. И потому всегда ее муж соберется с вельможами и сядет, всеми друзьями почтен, и, мудро беседуя, знает, как делать добро, ибо никто без труда не увенчан. Если доброй женою муж благословен, число дней его жизни удвоится, хорошая жена радует мужа своего и наполнит миром лета его; хорошая жена да будет благою наградой тем, кто боится Бога, ибо жена делает мужа своего добродетельней: во-первых, исполнив божию заповедь, благословится богом, а во-вторых, славится и людьми. Жена добрая, и трудолюбивая, и молчаливая - венец своему мужу, коли обрел муж жену свою добрую - только хорошее выносит из дома своего; благословен муж такой жены, и года свои проживут они в добром мире. За хорошую жену похвала мужу и честь.
Домострой

Следует мужьям поучать жен своих с любовью и примерным наставление; жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, богу и мужу угодить и дом свой хорошо устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, с тем охотно соглашаться и исполнять по его наставлению: и прежде всего иметь страх божий и пребывать в телесной чистоте, как уже впереди указано было. - Домострой

Vlad17 01-06-2008 03:25

ПОХВАЛА МУЖЬЯМ
Если подарит кому-то Бог жену хорошую - дороже это камня многоценного. Такой жены и при пущей выгоде грех лишиться: наладит мужу своему благополучную жизнь.

Собрав шерсть и лен, все, что нужно, исполнит руками своими, будет словно корабль торговый: отовсюду вбирает в себя все богатства. И встанет средь ночи, и даст пищу дому и дело служанкам. От плодов своих рук преумножит богатство. Препоясав туго чресла свои, руки свои утвердит на дело. И чад своих поучает, как и служанок, и не гаснет светильник ее всю ночь: руки свои простирает на труд, утверждает персты на веретене. Милость свою обращает на убогого, и плоды трудов подает нищим - не беспокоится о доме своем ее муж: самые разные одежды нарядные приготовит и мужу своему, и себе, и детям, и домочадцам своим. И потому, когда муж ее будет в собрании вельмож или воссядет со знакомыми, которые всегда почитают его, он, мудро беседуя, знает, как поступать хорошо, ибо никто без труда не увенчан. Доброй женою блажен и муж, и число дней его жизни удвоится - добрая жена радует мужа своего и наполнит миром лета его: хорошая жена - благая награда тем, кто боится Бога, ибо жена делает мужа своего добродетельней: во-первых, исполнив божию заповедь, благословлена Богом, а во-вторых, хвалят ее и люди. Жена добрая, трудолюбивая, молчаливая - венец своему мужу, если обрел муж такую жену хорошую-только благо выносит из дома своего. Благословен и муж такой жены, и года свои проживут они в добром мире. За жену хорошую мужу хвала и честь. Добрая жена и по смерти спасает мужа своего, как благочестивая царица Феодора.

Следует мужьям воспитывать жен своих с любовью примерным наставлением: жены мужей своих вопрошают о всяком порядке, о том, как душу спасти. Богу и мужу угодить и дом свой подобру устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, с любовью и страхом внимать и исполнять по его наставлению и согласно тому, что здесь писано.

И прежде всего - иметь страх божий и пребывать в телесной чистоте, как выше уже указано было. Поднявшись с постели, умывшись и ггомолясь, слугам работу на весь день указать, каждому-свое: кому еду на день готовить, а кому хлебы печь ситные или решетные, -да и сама бы хозяйка знала, как сеять муку, как квашню затворить-замесить, и хлебы скатать да испечь, и кислые, и пышные, и выпечные, а также калачи и пироги; да знала бы, сколько при том муки возьмут, и сколько испекут, и сколько чего получится из четверти, из осьмины, из целого решета и сколько высевков отойдет, и сколько чего испекут, - меру и счет знать во всем.

А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и блины, различные каши и кисели, любые блюда печь и варить, - все бы сама хозяйка умела, чтобы и слуг научить смогла тому, что знает.

Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают: так в общей работе и дровам не убыточно; но нужно при том приглядывать, как стирают нарядные рубашки и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы, и на сколько рубаек каждого, да хорошо бы выстирать, прокипятить и начисто выполоскать и высушить, и выкатать скатерти и убрусы, платки и полотенца также; и всему тому счет знать самой, и отдать и взять все сполна, и бело и чисто, а ветхое залатать осторожно, все сгодится - нищим отдать.

А когда пекут хлебы, того же теста велеть отложить да пироги сделать; и если пшеничный пекут, то из обсевков велеть пирогов наделать, в скоромные дни со скоромной начинкой, какая случится, а в постные дни с кашей или с горохом, или с вареньем, или с репой, или с грибами, и с рыжиками, и с капустой, или с чем Бог подаст, - всё семье в утешенье. И всякую бы еду, и мясную, и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, сама бы хозяйка знала да умела и сготовить, и слуг научить: такие хозяйки - домовитые да умелые.

И знала бы также, как делать пивной и медовый, и винный, и бражный, и квасной, и уксусный, и кислощенный, и всякий припас поварской и хлебный, и в чем что готовить и сколько из чего получится.

Если все это хорошая хозяйка знает по строгости и наставлениям мужа, а также по своим способностям, то все будет споро и всего будет вдоволь.

А которая женка или девка рукодельна, так той указать дело: рубашку сшить или вышить убрус да выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками - какую из них чему научили, да и это все и доглядеть, и заметить.

И каждой бы мастерице сама хозяйка отвесила и отмерила пряжи и шелка, злотой и серебряной ткани, и тафты и камчи, и рассчитать, и указать, сколько чего надобно и сколько чего дать, и выкроить и примерить - самой знать всякое рукоделие. Малых же девок учить, какая к чему пригодна, а замужним женкам, которые черную работу делают, избу топят и хлебы пекут, и белье стирают, -тем дают лен прясть, на себя да на мужа и на детей. Одинокая женка и девка на хозяина лен прядет, а очески льна - на себя, или как придется. Да ведала бы всем хозяйка сама, которой из них какое дать дело, сколько дать чего и сколько чего взять, и сколько чего кто сделает за день, много ли мало, и сколько из чего получится, - все бы знала сама, и было бы все у нее на счету.

Да и сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или по просьбе мужа, без дела бы не сидела, так что и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья - всегда 6 и сама за делом сидела: за то ей честь и слава, а мужу хвала. И никогда бы слуги не будили хозяйку, но сама хозяйка будила бы слуг и, спать ложась после всех трудов, всегда бы молилась, тому же уча и слуг.

А хорошая жена домовитая понятливостью своей и похвальным к труду стремлением и мужним наказом вместе со слугами холстов и полотен и тканей наготовит на все, что нужно: то окрашено на летники и на кафтаны, на сарафаны и на терлики, и на шубы накидки, а иное у нее для носки домашней перекроено и перешито. Если же сделают больше потребного - полотен, холстов и тканей, скатертей, полотенец, простыней или иного чего, - то и продаст, а взамен что нужно, то купит, а потому и у мужа денег не просит. А рубашки нарядные мужские и женские, и штаны, - все то самой кроить или велеть при себе кроить, а все остатки и обрезки, камчатые и тафтяные, дорогие и дешевые, золотное и шелковое, белое и крашеное, пух, оторочки и спорки, и новое и ветхое, - все было бы прибрано: мелкое-в мешочки, а остатки скручены и связаны, и все по размеру разобрано и припрятано. И как потребуется сшить из старого что-нибудь, или нового не хватило, - так все то и есть в запасе, и на рынке того не ищешь: дал Бог, у доброго разума, у заботливой хозяйки все и дома нашлось.

Да всякий бы день у мужа жена спрашивала да советовалась обо всем хозяйстве, припоминая, что нужно. А в гости ходить и к себе приглашать и пересылаться только с кем разрешит муж. А коли гости зайдут, или сама где будет, сесть за столом - лучшее платье одеть, да всегда беречься жене хмельного: пьяный муж - дурно, а жена пьяна и в миру не пригожа. С гостьями же беседовать о рукодельи и о домашнем порядке, как хозяйство вести и какими делами заниматься; а чего не знаешь, о том у добрых жен спрашивать вежливо и учтиво, и, кто что укажет, на том низко бить челом. А не то у себя на подворье от какой-нибудь гостьи услышит полезный рассказ, как хорошие жены живут и как хозяйство ведут, как дом свой устраивают, как детей и слуг учат, как мужей своих слушаются, с ними советуются, и им повинуются во и всем, - и то для себя все запомнить. А если чего полезного не знает, о том спрашивать вежливо, а дурных и пересмешных, и блудливых речей не слушать, не говорить о том. Или если в гостях увидит удачный порядок, в еде ли, в питье, в иных каких приправах, или какое рукоделье необычное, или где какой домашний порядок хорош, или какая добрая жена, смышленая и умная, и в речах и в беседе, и во всяком обхождении, или где слуги умны и вежливы, и рукодельны, и во всяком деле смышлены, - и все то хорошее примечать и всему внимать, чего не знает и не умеет, и о том расспрашивать учтиво и послушно, и кто что хорошего скажет и на добро наставит, делу какому научит, - и на том бить челом, и прийдя домой, обо всем на покое поведать мужу. С такими-то добрыми женами хорошо собираться не ради еды и питья, но ради доброй беседы и для науки, чтобы самой запомнить все впрок, а не пересмешничать ни над чем и попусту не болтать ни о ком. Если же спросят о чем про кого-то, иногда и с пристрастием, то отвечать: "Не ведаю я того, ничего не слыхала и не знаю; и сама о ненужном не спрашиваю, ни о княгинях, ни о боярынях, ни о соседях не сплетничаю".

Groz 01-06-2008 03:36

Обидно за "Домострой".Сейчас при его упоминании,подразумевается бмтьё жены и детей. А на самом деле очень поучительная вещь.

Titus 01-06-2008 22:38

# Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов;
# уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка;
# она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей.
# Добывает шерсть и лен, и с охотою работает своими руками.
# Она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой.
# Она встает еще ночью и раздает пищу в доме своем и урочное служанкам своим.
# Задумает она о поле, и приобретает его; от плодов рук своих насаждает виноградник.
# Препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои.
# Она чувствует, что занятие ее хорошо, и - светильник ее не гаснет и ночью.
# Протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено.
# Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся.
# Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья ее одета в двойные одежды.
# Она делает себе ковры; виссон и пурпур - одежда ее.
# Муж ее известен у ворот, когда сидит со старейшинами земли.
# Она делает покрывала и продает, и поясы доставляет купцам Финикийским.
# Крепость и красота - одежда ее, и весело смотрит она на будущее.
# Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее.
# Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности.
# Встают дети и ублажают ее, - муж, и хвалит ее:
# «много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их».
# Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.
# Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее!

Vlad17 02-06-2008 19:21

Партизан 1 02-06-2008 19:35

Сильные и светлые были люди!
Глядя на прошлое и потом смотря вокруг...промолчу.

Vlad17 02-06-2008 20:46

Вот и я о том, простые и понятные правила, они в обязательном порядке внушались женщинам еще в детском возрасте, и привносились в семью как само собой разумеещееся. ИМХО Домострой вообще в школах преподавать надо, тогда не придется каждую вторую даму ставить на место, напоминая что ее роль в отношениях с мужчиной это "кюхен, киндер и кирха".

Li 02-06-2008 23:07

о...Влад.... давно Вас не видела. А представьте себе, что я тоже за домострой)так что не все так плохо))

Юси4ка-чертовка 03-06-2008 17:03

Гуру спрашивает своих учеников: "Чем отличается женщина от жемчужины?"
Отвечает один: "Женщине вставляют в одну дырку, а жемчужине - в две."
"Правильно", говорит гуру.
"Но, учитель", встает другой ученик, "я вставляю своей жене в две
дырки!"
"Глупец!" всрикивает гуру - "У тебя же не жена, а жемчужина!"

Не мсти детям, не учи тупых, не спорь со старшими и не прощай равных.

Vlad17 04-06-2008 13:06

quote: Originally posted by GSR:

О фантастике - в разделе Литература.

ИМХО подчинение мужчине заложено в любой женщине на уровне генетической памяти, задача мужчины - восстановить воспоминания

Arashi 05-06-2008 14:51

"Благочестивая царица Феодора" - это та, которая жена Юстиниана? Вспомнила биографию, посмеялась

Партизан 1 05-06-2008 23:14

Vlad 17,Святая Истина!

Времена матриархата давно прошли, а если выражаться точнее, изжили себя. И нет уже амазонок, повсеместно и гордо разъезжающих на своих боевых скакунах. Лишь в некоторых племенах остался матриархальный уклад жизни, где женская половина общества главенствует, а мужская – лишь подчиняется ей. Да и в некоторых семьях тонкоголосая женушка держит «под каблуком» своего мужичину. Хорошо это или плохо, не мне, да и не вам, уважаемые читатели, судить. Потому что правда у каждого своя.

Но, видимо, еще со времен матриархата остались в подсознании всех мужчин планеты Земля осадок от собственной недоразвитости и обида на женщину как на поработившее их существо и использовавшее мужскую силу (во всех смыслах этого слова) так, как вздумается и когда вздумается.

Иначе как объяснить поведение современных мужчин, как и их предшественников - далеких предков, осмеливающихся поднимать руку на представительниц прекрасного пола? На тех, кто , воспитывает их, ведет домашнее хозяйство и заботится о своих вторых половинках с присущей только им нежностью, теплотой и какой-то особенной, порой необъяснимой, любовью, да еще и зарабатывает, очень часто, больше мужей.

Ежегодно в России гибнет больше одной тысячи женщин от рук собственных мужей или сексуальных партнеров , а также любимых мужчин и женихов. В Испании данная цифра составляет четыреста человек, во Франции около пятисот или чуть более того. Все это говорит нам о масштабности проблемы избиений женщин. Все вышеперечисленное показывает, что российские женщины не одиноки в этой своей личной и одновременно социальной проблеме.

Статистику смертности женщин от избиений мужьями в шестнадцатом веке, в котором был написал «Домострой» , никто, естественно, не вел. К слову, «Домострой» - это один из письменных документов шестнадцатого века, автором которого, по мнению исследователей древнерусской литературы, является благовещенский Сильвестр. «Домострой» представляет собой свод житейских правил и наставлений, прямо свидетельствующих о низком и практически бесправном положении женщины на Руси в собственной семье.

Беспрекословное повиновение главе семейства грозило дочерям часто не только свадьбой с нелюбимым мужчиной, а женам тумаками за плохо приготовленный борщ, но и сыновьям незавидной долей. Женившись не по любви, впитав в родительской семье флюиды агрессии, злобы, неуважения, а также искаженное представление о трепетных чувствах, молодой мужчина начинал строить и свою собственную жизнь по правилам, где любовь – это «пряник», следующий только после кнута.

Что мог дать молодой девушке молодожен, видящий на примере своего родного папы определенное, далеко не восторженное отношение к женщине? Если семья богата, значит, женщина – это товар, который нужно выгодно «продать» в другой, такой же зажиточный род. Если же род крестьянский, значит, жена – это, в первую очередь, мужнина обслуга, и ее задачи - рожать детей, держать избу в чистоте и уюте, исправно готовить и ужин.

Вот некоторые выдержки из «Домостроя» редакции В.В. Колесова и В.В. Рождественской:

«Подобает поучити мужем жен своих, с любовию и благоразсудным наказанием , и жены мужеи своих вопрошают о всяком благочинии како душа спасти Богу, и мужу угодити…»

«А добрая домовитая жена благоразумным своим помыслом и мужним наказанием …»

«А пошлеть Бог у кого дети сынове или дщери, ино имети попечение отцу и матери о чадех своих снабдити их и воспитати в добре наказании и учити страху Божию… и наказуя и разсужая раны возлогати наказуи дети во юности покоит тя на старость твою…»

«А по вся бы дни у мужа жена спрашивалася и советовалася о всяком обиходе и воспоминала что надобет, а в гости ходити и к себе звати сылатца с кем велит мужь, а гостьи коли лучится или самои где быти за столом сести луччее платье переменити, отнюдь беречися от пьяного пития пьяныи мужь дурно, а жена пьяна в миру не пригоже , а з гостьями беседовати о рукодельи и о домашнем строении как порядня вести…»

«…аще ли добрыи муж о своем спасении радит и жену наказует , тако же и домочадцов своих всякому страху Божию учит и законному християньскому жительству яко же есть писано и он вкупе со всеми в благоденьстве по Бозе жизнь свою препроводит и милость Божию получит».

Стоит заметить, что Россия – не единственная страна, имевшая в шестнадцатом веке рукописный свод правил семейной и общественной жизни . Подобные документы существовали и в странах Европы, и датированы они часто более ранними годами написания.

Веками копившаяся родовая карма проявляется сейчас, в двадцать первом веке, в виде противостояния мужского и женского полов. Ведь и каждая женщина в своем подсознании имеет паттерн из обиды и ненависти на всю мужскую половину человечества.

Одним из «полюсов» противостояния стало такое общественное течение, как феминизм , зародившееся в восемнадцатом веке. изначально боролся за равноправие мужчин и женщин. И феминизация привела к возрастанию роли и влияния женщины в различных областях общественной жизни и в обществе в целом.

Но впоследствии данное движение в странах Запада приобрело масштаб «войны» между женщинами и их оппонентами – традиционно настроенными мужчинами. Так феминизм получил наибольшую свою активизацию и был назван радикальным. Радикально настроенные феминисты (а в их составе не только женщины, но и некоторые мужчины) считают, что патриархат – это источник большинства серьезных общественных проблем. Ведь угнетение женщин – это более существенная дискриминация, нежели дисриминация по национальности, этносу или религиозным предпочтениям.

В настоящее время радикальность в феминизме в странах Запада «затихла». Ведь некоторые из ранее исключительно радикально-феминистических взглядов теперь приняты повсеместно как традиционная часть политической мысли. И большинство людей в западных странах не видит ничего необычного в праве женщин голосовать, самостоятельно выбирать или же не выбирать его вовсе, владеть землей, избираться на пост президента. Это все то, что показалось бы невероятным ещё сто лет назад.

А вот в России в последнее время я все чаще и чаще слышу от знакомых мне дам слова, напоминающие свод идей радикально настроенных феминистов Запада. Быть может, женщин от рук сексуальных партнеров в нашей стране толкает их думать именно так, а не иначе?

Продолжение следует...

Каким было положение женщины в обществе и в семье? «Домострой» уделяет этому вопросу весьма значительное внимание.

Не считаем преувеличением или ошибкой отметить, что в современном обществе слово «Домострой» вызывает вполне определенные ассоциации: суровый деспотизм мужа и отца в доме, приниженное, бесправное положение женщины, других домочадцев. Попробуем разобраться, заслуженна ли столь дурная молва о нравах «Домостроя»?

Обратимся к тексту самого произведения. В главах, посвященных семейному быту, автор «Домостроя» совершенно однозначно призывает мужа держать в послушании свою жену, приглядывать за ней, во всем ей указывать и не давать никакой свободы. Например, «Следует мужьям воспитывать жен своих с любовью и примерным наставлением; жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, Богу и мужу угодить и дом свой получше устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, тому с любовью и страхом внимать и исполнять по его наставлению и согласно тому, что здесь писано». В другом месте видим: «…А в гости ходить и к себе приглашать и пересылаться только с кем разрешит муж»; «…А увидит муж, что у жены непорядок…, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; …но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет, и сама ничего из этого не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине… . Плетью же, наказывая, бить осторожно, и разумно и больно, и страшно и здорово- если вина велика».

Действительно, на первый взгляд мы видим суровую картину мужского деспотизма и неограниченной тирании в семье, оставляющую несчастной женщине удел молчаливой и беспрекословной рабыни. Этой же точки зрения придерживается историк Н.И. Костомаров в своей книге «Быт и нравы русского народа в XVIи XVIIвеках», где он с нескрываемой скорбью говорит о незавидной женской доле на Руси. По его словам, «русская женщина была постоянной невольницей с детства до гроба». В девичестве ее держали в уединении, строго укрывая от человеческих взоров, нередко ее били, чтобы не утратила своего девства, выдавали замуж за совершенно незнакомого человека, не спрашивая ее воли и желаний.

Сделавшись женой, она попадала в «новое рабство», в котором ей не разрешалось никуда выйти из дома без позволения мужа, знакомиться с кем бы то ни было по сердцу и нраву, ни посылать или принимать подарки от знакомых без ведома мужа. Она не смела даже сама съесть что-либо или выпить без позволения мужа. При любом малейшем поводе или подозрении муж наказывал жену плеткой, называемой «дурак»[, «раздевал донага, привязывал веревками и сек дураком до крови - это называлось учить жену». И самое жуткое, по словам историка, что такого рода обращение не только не казалось предосудительным, но еще вменялось мужу в нравственную обязанность, как мы это видели на примере советов «Домостроя».

Костомаров также пишет о том, что не всегда женщина безропотно переносила столь суровое с ней обращение и не всегда оно оставалось безнаказанным. Бывали случаи, когда жена решалась отравить мужа, отомстить за себя доносом на него царю или же, доведенная до отчаяния, злоупотребляла хмелем и предавалась прелюбодеянию. Правда и наказание несчастной за эти грехи было более чем суровым - за убийство их живыми закапывали в землю, обрекая на голодную смерть, а за блуд насильно запирали в монастырь.

Автор «Домостроя», стремясь не допустить непристойного поведения со стороны жены, особенно строго ей наказывает «никогда и никоим образом хмельного питья» не употреблять, не вести со слугами «пустошных речей пересмешных, срамных да нелепых», и никогда не принимать у себя «ни торговок, ни бездельных женок, ни сводней, ни волхвов, поскольку от всех них много бед происходит». Ему прекрасно известно о существовании так называемых «потворенных баб», которые имели обыкновение входить в доверие к молодым женам и затем соблазнять их и сводить их с чужими мужьями, о чем он предостерегает в одной из глав «Домостроя».

Создается впечатление, что составитель «Домостроя», этот строгий моралист, сознательно лишает женщину всех удовольствий в жизни, даже самых малых и невинных, оставляя ей в удел лишь постоянный, тяжкий и изнурительный труд по хозяйству и устройству домашнего очага. Идеальная хозяйка, в его представлении, должна трудиться весь день не покладая рук: раньше всех вставать и будить других, позже всех ложиться, пристально следить за всей прислугой, давать всем указания, уроки и работу на предстоящий день, при этом показывать собою пример, т.е. лучше всех своих слуг знать любое дело, которое те выполняют по ее поручению. Перечень обязанностей женщины в быту поистине потрясает: она должна превосходно уметь «и кушанье сварить, и кисель поставить, и белье выстирать, и выполоскать, и высушить, и скатерти и полавочники постлать», и уметь шить, вышивать, ткать, обучать рукоделию своих горничных, «да и все это доглядеть и заметить». Именно такую трудолюбивую, деловитую и умелую хозяйку восхваляет автор «Домостроя»: «За то ей честь и слава, и мужу хвала».

В целом, как уже неоднократно было отмечено выше, «Домострой» действительно рисует весьма удручающую картину положения женщины в семье. Но в этом скорее виновато само общество того времени, его абсолютно средневековые нравы, жесткие и аскетические моральные представления о том, как должны жить праведные богобоязненные люди. И в этом смысле нам кажется, что «Домострой», всего лишь является прямым порождением этого жестокого века. На это указывают многие ученые, в том числе И.Е. Забелин, И.С. Некрасов, В.О. Ключевский, чьи высказывания приведены в статье В.В. Колесова «Домострой как памятник средневековой культуры».

Обобщая исследование этого вопроса, Колесов пишет о том, что в любом средневековом обществе положение женщины было социально неопределенным - «не господин и не раб, следовательно- никто». Основное требование общественной морали: «подражайте!» (чему учит и «Домострой») - развивало крайнюю неподвижность социальной и семейной жизни. В соответствии с нравами того времени любовь жестоко подавлялась, браки не по расчету считались распутством, а личностное отношение к человеку воспринималось как слишком вызывающее проявление индивидуальности. Чрезмерные воздержания и посты подавляли естественные чувства и обратным образом вызывали пороки и преступления, которые в свою очередь сурово карались. Конечно, социальная неуверенность в своем положении вызывала протест неординарных личностей, но, повторяем, подобные протесты жестоко подавлялись обществом и церковью.

Таковы были нравы средневековья, прежде всего средневековой Руси, порожденные «византийским аскетизмом и грубой татарской ревностью». Женщина в Средние века вообще считалась существом низшим по сравнению с мужчиной, воплощением дьявольских соблазнов грехов, объектом преследования церковью, причем эти предосудительные идеи были глубоко укоренены в сознании людей того времени, повсеместно представлены в самых разнообразных памятниках средневековой литературы. Соответственно, не стоит скороспешно осуждать и суровую мораль «Домостроя».

Более того, по словам Забелина, Домострой значительно мягче в своих рекомендациях в отношении к женщине по сравнению с другими сочинениями более раннего средневековья, поскольку это определялось уже и реальным положением женщины в обществе[. При всех ограничениях, женщина в Домострое - хозяйка дома, и занимает особое место в иерархии семейных отношений. Права и обязанности хозяина и хозяйки распределены между ними, почти не пересекаясь, а это определяет и социальный ранг хозяйки в частной жизни дома. Только совместно муж и жена составляют «дом». Без жены мужчина не является социально равноправным членом общества. Их функции в доме, по мнению Забелина, можно распределить по формуле «слово и дело». Последнее слово всегда остается за мужчиной, но делом в доме занимается женщина, так что многим из женщин были присущи «крепкое мужество и непреложный разум - качества безусловно мужские». Правда, к сожалению, эти качества безусловно порицались, идеальными же являлись в первую очередь чистота и послушание: «И прежде всего- иметь страх божий и пребывать в телесной чистоте».

Опять же, по сравнению с общепринятой практикой, в которой не было место любви и жалости к слабой женщине, Домострой старался смягчить нравы деспотичных мужей: жену не рекомендовалось бить ни по уху, ни по лицу, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом, ничем железным или деревянным, чтобы она не изувечить ее или не допустить до выкидыша ребенка, если она беременна. И важно, что не перед людьми бить, а наедине поучить, а потом простить, да чтобы при этом «ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа»! Для автора Домостроя главное в семье - это не домашний гнет и тирания мужчины над покорной женой- рабой, а счастливая «жизнь в любви и в согласии». По его словам, добрая, хорошая жена- настоящее сокровище, «дороже то камня драгоценного», «венец своему мужу», источник благословенного блага в доме.

И если женщина действительно во всем следует заветам и рекомендациям Домостроя, обладает в полной мере качествами идеальной жены и хозяйки - доброта, богобоязненность, трудолюбие, покорность, молчаливость и т.д., то такой семье остается лишь отдать хвалу и честь. Именно такую семью автор Домостроя ставит в пример всем остальным русским семьям. «Добрая жена и по смерти спасает мужа своего, как благочестивая царица Феодора». Безусловно, ярый женоненавистник, каким в наше время считают Домострой, не мог бы воздать женщине такую хвалу.

Итак, какой мы можем сделать вывод? Безусловно, многие жестокие и деспотические высказывания Домостроя о роли и положении женщины в семье создают ему печальную репутацию «домашнего тирана», но в то же время эта однобокая трактовка не соответствует реальному отношению средневекового общества к женщине. По словам Ключевского, «древнерусская мысль не боялась и не скучала думать о женщине и даже расположена была идеализировать образ доброй жены. Кто знает, может быт, древнерусская женщина была так устроена психологически, что когда ей называли идеал и говорили, что это ее портрет, в ней рождалось желание стать его оригиналом и отыскивалось умение быть его хорошею копией».

В конце концов, мы с полным правом можем говорить о том, что отношение к женщине было гораздо шире узких рамок «господин- рабыня». Оно ставило во главу угла, прежде всего, семейное согласие и разделение домашних обязанностей между мужем и женой, в недрах которого вызревала идея женского равноправия. При этом, как считает Л.П. Найденова, именно труд матери, труд жены был очень важен в домашнем очаге, он не только создавал благополучие и покой в доме, но также имел значение выполнения христианского долга, расценивался как христианская добродетель. Оценивая все выше сказанное, можно сделать смелый вывод о том, что семья сыграла важную роль в постепенном развитии женского социального равенства.